Затем он сказал что-то еще, обращаясь уже к окружающим его людям.

– Энди, чуть ниже, – распорядился я.

Нельзя трогать устройство Аднера раньше времени, наш мостик виден им как на ладони.

– Гвен… – начал я, затем подскочил к штурвалу и сам направил «Небесный странник» в сторону недалеких гор.

– На них держи, – освободив место Гвенаэлю, я тут же приставил к глазам трубу.

Было отлично видно, как лицо вражеского капитана тронула улыбка, по всей видимости, снисходительная: мол, дергайтесь не дергайтесь, но вряд ли вам удастся уйти. Прыжками на мостик поднялся навигатор Брендос, в своей кирасе-безрукавке и со шлемом на голове.

– Что на палубе? – спросил я у него и, не дожидаясь ответа, крикнул: – Родриг! По команде убрать грот.

Да и зачем спрашивать, и так все понятно без слов, достаточно бросить на нее единственный взгляд. Амбруаз мечется по камбузу, собирая запас продуктов на тот случай, если нам придется покинуть корабль, чтобы скрыться в растительности острова. Аделард с Аднером застыли у аркбалисты, дожидаясь подходящего момента ее применить.

Николь с Миррой выглядывают из открытых дверей капитанской каюты, превращенной в лазарет. И правильно, нечего им на палубе делать. Родриг стоит рядом с Энди Ансельмом, и оба они смотрят за корму, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте. Все остальные – Брендос и Джори – на мостике, рядом со мной.

– Рианель, по команде подключите привод. Давайте полный ход, только не сразу, постепенно, мало ли что.

Брендос подскочил к рычагам и взялся за правый, тот, что подключал привод, – я специально проследил, менять высоту нам пока ни к чему.

– Приготовились!

Все, тянуть больше нельзя, начинаем. Нос вражеского корабля завис совсем близко от нашей кормы, несколько мгновений – и все, столкновение неизбежно.

– Убрать грот! Брендос – привод. Гвен – руль лево на борт!

«Сейчас и увидим, действительно ли для альвендийцев не секрет то, что давно установлено у нас на корабле. Если Ночной убийца умеет только планировать, то против ветра (а именно туда я и направил „Небесный странник“) продолжить преследование ни единого шанса у него нет».

Брендос немного перестарался, двинув рычаг вперед, подключая замечательное устройство Аднера. Возможно, по неопытности, возможно, из-за волнения. «Небесный странник» сильно дернулся и, поскольку Гвен положил руль на борт, опасно накренился. Все мы услышали испуганный вопль Мирры, но маневр удался отменно: альвендиец прошел стороной, и мы расходились теперь противоположными курсами.

В который раз я взглянул на альвендийский корабль, чтобы узреть на его мостике донельзя изумленное лицо капитана.

– Что, не ожидал?! – полный злорадства, я застучал свободной от трубы рукой по планширю.

С носа «Небесного странника» раздался звук, как будто по деревянной плахе застучали молотом: Лард и Аднер нашли нужный момент, чтобы применить усовершенствованную аркбалисту. А она, благодаря Берни, могла теперь стрелять изрядно чаще, и дюжину стрел выпускала всего за пару минут.

На каждом третьем ударе я непроизвольно морщился: каждая стрела обошлась мне в четыре медные клипы. Совсем дешево, можно сказать, если не принимать во внимание, что в серебряном геллере двенадцать клип, а серебро – это уже деньги.

«Не время деньги считать, – одернул себя я. – Покойникам они ни к чему, а нам еще предстоит уйти от Ночного убийцы живыми, и это только начало».

Одним прыжком оказавшись у борта, я перегнулся через него и поднес трубу к глазам. Альвендиец теперь находился ниже, и сверху хорошо было видно, что деньги мои не пропали зря: большая часть выпущенных из аркбалисты стрел угодила точно по назначению. Да и крики, раздавшиеся с борта альвендийца, говорили о том же. С Аделардом не забалуешь, он – воин.

Жаль только, что не угодила ни одна стрела в привод альвендийца, глядишь, и сверзился бы он с небес на землю, туда бы ему и дорога.

– Энди! – заорал я, отскакивая от борта. – Кабестан на подъем!

И тут же добавил:

– Стоп!

К чему отдавать команды, когда привод к л’хассам выведен на мостик, и стоит только потянуть рукоять на себя. Так я и сделал, одновременно толкая вперед другой рычаг, тот, что приводил «Небесный странник» в движение, давая максимальный ход.

– Гвен, точно правь на него. Попробуем пройти сверху над ним.

Поначалу мне пришла мысль подставить набирающему высоту врагу железное днище «Небесного странника», но видя, как быстро он это делает, я тут же отказался от этого намерения.

– Руль влево, больше лево, еще больше, попробуем от него оторваться.

Нам бы отдалиться от альвендийца как можно скорее, потому что на его борту есть и аркбалисты, и несколько серьезных катапульт.

Через некоторое время выяснилось, что прав был навигатор погибшей «Красавицы Фелиппы», а не седоусый капитан «Длани возмездия»: теперь, когда «Небесный странник» шел прямо против ветра, альвендиец, удивительно быстро поднявшись выше, следовал вслед за нами и отставать не собирался. Мало того, он медленно, но неотвратимо приближался. Пользуйся мы оба только парусами, возможно, мне легко бы удалось от него уйти благодаря своему дару видеть воздушные потоки, но увы.

Спустя час погони выяснилось, что преследующий корабль превосходит нас в скорости, наборе высоты и снижении, но уступает в маневренности.

«Небесный странник», благодаря приводу Аднера, развивал максимальную скорость, после чего сразу же начинал опасно раскачиваться с кормы на нос, не забывая при этом переваливаться с борта на борт. Ход приходилось сбавлять, и альвендиец снова к нам приближался.

«И что им от нас надо? – с тоской думал я. – Тоже мне, нашли себе достойную цель. Даже Ник Солетт сомневался, посмеиваясь. Много ли с нас взять? Разве что л’хассы. Ведь каждый из них является немалой ценностью. Обычно на кораблях такого размера, как „Небесный странник“, их три, максимум пять. У нас же л’хассов целых семь, но они-то как об этом могут знать? Наверное, завидя нас, альвендийский капитан посчитал мой корабль легкой добычей.

И после того как его план сорвался, теперь для него дело чести покончить с нами».

Когда Ночной убийца опасно приблизился на расстояние выстрела из катапульты, я отослал Гвенаэля вниз, на палубу.

– Господин навигатор, займите место за штурвалом. А ты Гвен, иди в мою каюту, и убеди Николь с Миррой ее покинуть. Куда угодно, хоть на камбуз, хоть в трюм, но лишь бы они оттуда ушли.

Капитанская каюта расположена в кормовой надстройке, и потому велик риск, что в нее, пробив борт, угодит каменное ядро или стрела. Однажды так уже случилось, над джунглями Эгастера, благо каюта оказалась пуста. Хотя мне до сих пор до слез жалко тот великолепный глиняный кувшин для умывания, разнесенный в черепки. Шутка, но ведь на его месте мог быть и кто-нибудь из людей.

Да и самому Гвену стоило мостик покинуть – здесь сейчас самое опасное место на корабле, и на палубе ему будет безопасней. Хотя вообще-то стоило отослать туда навигатора, чтобы в случае, если со мной что-нибудь случится, корабль не остался без командования. Но, зная его характер, я даже не стал пытаться его убедить, а приказывать не хотелось.

– Ваши соображения, господин Брендос, – задал я вопрос навигатору, когда мы остались на мостике наедине.

Тот, прежде чем ответить, взглянул за корму, на заметно приблизившегося альвендийца, видимого уже безо всякой трубы – скоро рассвет.

– Признаться, ничего в голову не лезет. Разве что, маневрируя, постараться оказаться в более густонаселенных местах – в крайнем случае, если придется приземлять корабль и спасаться бегством, нам будет где укрыться.

«Вот и мне в голову абсолютно ничего не идет. Рианель прав и в том, что неплохо бы наткнуться на какое-нибудь селение, причем не местное, не паури. Я приземлил бы „Небесный странник“ прямо на центральной площади, если таковая у него имеется. Или на окраине. Проблема ведь еще и в том, что внизу только горы, горы, и еще раз горы. Высокие и пониже, голые и покрытые невысокой растительностью, и в ней невозможно укрыться. Что ж, будем по-прежнему убегать от них и искать любую возможность, чтобы спастись».